2 (76), 2014 Любимые женщины Юлии Филипповой «Эту актрису брянский театр выиграл в лотерею»,?— говорят критики. «Такая молодая, а столько эмоций, энергетики!» — пишут на сайте театра в гостевой книге. После её финального монолога в роли еврейской матери Голды рыдают те счастливчики, которым, несмотря на небывалые аншлаги, удаётся достать билеты на «Поминальную молитву» — премьерный спектакль. Итак, в гостях у «Брянской ТЕМЫ» удивительная, роскошная, разная Юлия Филиппова. —Юлия, ваша Голда, как и сам премьерный спектакль «Поминальная молитва», стал настоящим культурным потрясением для Брянска. С премьеры, пожалуй, и начнём. Интересен ваш взгляд, как исполнительницы главной роли, на проделанную работу по воплощению замысла в реальность. —Культовая «Поминальная молитва» идёт на брянской сцене в постановке заслуженного деятеля искусств Олега Пермякова из Барнаула. Режиссёр распределял роли заочно: труппа в это время находилась на гастролях в Иркутске, и, насколько я знаю, он выбирал исполнителей, просматривая спектакли, записанные на видео. Некогда «Поминальную молитву» Григория Горина по «Тевье-молочнику» Шолом Алейхема в театре собирался ставить главный режиссёр театра Юрий Александрович Ильин, мой муж. Он ушёл из жизни. Работы не случилось. Хотя роли были уже распределены, состоялась первая читка… Прошло два с половиной года, и в брянском драматическом вернулись к «Поминальной молитве». Мы приехали с гастролей, я спешно отправилась на родину в Саратов — мама сломала руку, нужно было ей помочь. И вдруг звонок заведующей труппой: «Юля, срочно возвращайся, режиссёр хочет попробовать тебя на роль Голды». Я удивилась: роль возрастная, а меня в театре привыкли видеть в амплуа молодых героинь. Однако, что касается несоответствия возраста, режиссёр объяснил это тем, что раньше в еврейских семьях девочек отдавали замуж очень молоденькими, и биологический возраст Голды он определял сорока годами. —Должно быть, возрастная роль — это двойная работа для молодой актрисы? — Обмануть точно не получится. Обязательно нужно искать в себе точки соприкосновения с характером, поведением героя. Я нашла вдохновение в художественной литературе. Знакомые посоветовали «Русский роман» Меира Шалева, по стилю очень похожий на произведения Гарсиа Маркеса,?— книгу о поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило её пески и болота в цветущую страну. На одной из страниц книги герой, глубоко пожилой человек, встречает женщину, которую любил в юности. Вместе они удаляются в дом престарелых, чтобы насладиться своим последним счастьем. В романе описывается, как с нежностью они смотрят друг на друга, он держит её руку, всю в морщинках… Я увидела в них женщину и мужчину вне возраста и нашла для себя ответ. — Приоткройте завесу тайны: как свершалось таинство рождения «Поминальной молитвы» — репетиции? —Иосиф Петрович Камышев (сам он признаётся, что мечтал о роли Тевье) шагал семимильными шагами в работе над спектаклем, в то время, когда все мы толком ещё не понимали, кто мы и что мы. Удивило то, что режиссёр постоянно всех нас хвалил. Лично я привыкла к другой системе: все достижения — это само собой разумеющееся, концентрироваться нужно на том, что не получается. А тут постоянные: «Гениально!», «Огромное всем спасибо!» В один момент не выдержала и прямо сказала: «Пожалуйста, меня не хвалите…» Олег Рэмович перестал. Всем сестрам по серьгам, а мне — остались только замечания. Зато после одной из последних репетиций подозвал к себе и поцеловал в щёчку: «Это тебе за монолог». Вот это было по-моему. В театр можно и в джинсах! —Аншлаги в Брянском драматическом театре — это правило или исключение? —Про «Поминальную молитву» принято говорить, что эта пьеса обречена на успех. А возрождающуюся популярность театра мы связываем с тем, что времена, когда мы должны были только развлекать, веселить, прошли. Люди стали жить лучше, поэтому начинают тянуться к серьёзным вещам, в том числе драме, высокому искусству. Во всяком случае надежда на это есть. —Некоторые дамы имеют специальный комплект украшений для визитов в театр, а молодёжь, например, не стесняется прийти в джинсах на вечерний спектакль… —В джинсах или в вечернем платье… главное, чтобы приходили! Ведь если приходят, значит, есть потребность. Мне нравится, когда публика собирается в театре загодя до начала спектакля, когда есть возможность посетить театральное кафе, где на столах горят свечи, по- даются дорогие напитки. Это позволяет переключиться от будничных забот, перенестись в атмосферу праздника. —Нашла в гостевой книге на сайте театра: «Ещё не было ни одного спектакля, сколько приходим в театр, чтобы не сработал чей-нибудь мобильный телефон!» А ведь это тоже вопрос культуры… —У меня был любопытный момент: во время моего финального монолога в «Поминальной молитве» в напряжённой тишине сработал чей-то телефон. Это сразу отвлекло зрителей, но меня раздражитель заставил переключить внимание вовнутрь себя, и зал будто отодвинулся далеко-далеко. Если до того я волновалась, то с этого момента моя предельная концентрация на сути сама вынесла меня на эмоциональный взлёт. Другое дело, чего это стоит актёрам. Но обиднее даже за тех зрителей, кого эти звонки отрывают от происходящего на сцене. А они ведь за это платят деньги. Экономист, переводчик, актриса… —Все, кто видел спектакли с вашим участием, наверняка отметят вашу удивительную природную пластику. Как думаете, какая часть актёрского таланта даётся от рождения, а что — результат кропотливой работы над собой? —Когда мы учились, формула была простой и жёсткой: успех — это талант, данный Богом, плюс трудолюбие, степень которого уже зависит от тебя. Я поздно оформилась: была сутулая, худая, застенчивая. Поступление на театральный факультет саратовской консерватории было проверкой собственных возможностей. К тому времени я училась на третьем курсе экономического института, дополнительно получала специальность переводчика. Актрисой стать никогда и не мечтала. Но однажды друг пригласил на студенческий спектакль — он был вхож в эту среду. Впоследствии я побывала на том спектакле семь раз! И когда узнала, что мастер, педагог этих студентов, набирает курс, непреодолимо захотела учиться у неё. Это была чистой воды авантюра! Я пришла на экзамен к народной артистке СССР Валентине Ермаковой с каким-то стишком, с каким-то танцем… Естественно, нужное количество баллов не набрала, чем, к слову сказать, очень обрадовала своих родителей. Можно было учиться на платной основе, но в планы моей семьи это уж точно не входило. Весь август я сомневалась, страдала и тем самым изводила родных. Мама даже отправила меня к гадалке. Та сказала: «Путь не закрыт». Первого сентября нужно было решать, куда ехать учиться, и на вопрос отца, в какой институт меня подвезти, я сдалась и отправилась дальше учиться международной экономике. Но примерно через месяц узнала, что Валентина Александровна не довольна успехами своих учениц. Она всегда набирала большие курсы, а потом щедро отчисляла студентов. У меня появился второй шанс, я им воспользовалась и позвонила ей. Помню, как Валентина Александровна подозвала меня к себе, положила мою руку себе на живот и стала разговаривать, чтобы я почувствовала, как работают резонаторы её мощного голоса. «Кто будет слушать со сцены твои придыхания? Я даже с полуметра не могу разобрать, что ты шепчешь себе под нос!» — сказала она и всё же взяла меня на курс. К слову, среди её учеников — Евгений Миронов (у Табакова он учился позже), Максим Матвеев, Галина Тюнина, а из нашего театра — заслуженные артисты Александр Кулькин и Светлана Рязанцева. — Экономический институт пришлось бросить? —Нет, но заочного отделения на факультете международной экономики не оказалось. Пришлось совмещать. Прогуливала лекции, усиленно готовилась к семинарам. Когда нужно было получать диплом экономиста, у меня в расписании стоял экзамен по мастерству. Красный диплом получал за меня папа. —А в театральном также пропускали занятия? —Старалась как можно реже. Валентина Александровна — жёсткий преподаватель. Был случай, когда я попросила у неё роль донны Анны в студенческом дипломном спектакле «Каменный гость», но она сказала: «Я в этой роли вижу другую студентку, но можешь ходить на репетиции…» Так и просидела на скамейке запасных, что очень трудно: внутри проживаешь все эмоции, а выхода им нет. Так и другими, не менее изощрёнными, способами она готовила нас к «взрослой» жизни в театре. Правда, донна Анна всё-таки случилась в моей жизни — на йошкар-олинской сцене. —Вспомните свой первый не студенческий театральный опыт. —Меня и ещё двух однокурсников пригласил в Краснодар сильный режиссёр Юрий Ильин. И прежде чем «кинуть» недавних студентов в обычный театральный процесс, он поставил с нами учебный спектакль «Жестокие игры» Арбузова на малой сцене. А после была шекспировская Джульетта, другие работы… —В вашей театральной географии три города — Краснодар, Йошкар-Ола, Брянск. К слову, в театре имени Толстого вы работаете уже пятый сезон. Про ваши роли в брянской драме критики пишут: «скромняга труженица Соня из „Дяди Вани“, мятущаяся женщина-вамп Марья Семёновна из «Касатки», незадачливая невеста Кречинского Лидочка, русская лебёдушка Машка, которая «свела с ума» самого Левшу…» А какая из них любимая? —Роли как дети. Раньше очень любила Соню. Пока не появились все остальные… А ещё многое зависит от того, какие шрамы были получены во время репетиций. Сложной оказалась работа над «Касаткой». Я не совсем понимала цель появления на сцене спектакля, героиня которого откровенная хищница, способная разрушать, перешагивать через других. Мне было невероятно сложно оправдать её для себя. Были моменты, когда я уходила с репетиций, не выдерживала давления этого чужого характера. —Ваши родители приезжают на премьеры в Брянск? —Нет. Это их принципиальное решение. Уход Юрия Александровича стал для них большой потерей. Они бы предпочли, чтобы и я уехала из этого города, но я отвоёвываю право самой слушать подсказки своей судьбы. —И ещё один вопрос, касающийся Брянска. Вы живёте здесь довольно долго. Появились ли любимые уголки в нашем городе? —Бежица — удивительное место с особенным микроклиматом, атмосферой, духом старины. Там чувствуется дух брянской истории. А ещё с Брянском меня связывают многие замечательные люди, в том числе из нашего театра. Где бы я ни оказалась, эти люди всегда будут соединять меня с городом. Фото Михаила ФЁДОРОВА Александра САВЕЛЬКИНА Источник - http://tema32.ru/articles/2014/76/1261/